Смертельные поцелуи - Страница 27

– Прекрати! – не выдержала Роуз.

Франческа сжала ее плечо.

– Вы были вместе восемь лет, пока не появился Колдер. Он пару раз переспал с ней, оплатил долги, и она влюбилась. Разве не так все было?

– Прекрати! – завизжала Роуз и разрыдалась. – Она не была влюблена! Ей нужна была защита. Харт дал ей все, что она хотела!

Франческа замерла. Что это значит? Она склонилась к самому лицу Роуз. Если та сейчас заговорит, дело можно считать завершенным.

– Дейзи выбрала Колдера. Она предпочла быть в его постели.

Роуз сжалась и подняла глаза.

– Это было временное увлечение! У него было богатство – он хорошо ее обеспечивал! Дал свободу, Франческа, свободу! Но это все. Дейзи устала от Харта, я точно знаю. Он никогда не смог бы дать ей то, что я!

– Ты ругалась с ней прошлым вечером из-за Колдера? Или из-за того, что Дейзи не позволила тебе опять переехать к ней? И был ли у тебя на самом деле клиент?

Роуз вытерла слезы тыльной стороной ладони.

– Мы не ругались. Но ты права, я была здесь. Заскочила по дороге к клиенту. Я умоляла Дейзи подумать о том, что она делает, и немедленно освободить дом.

Франческа мысленно поздравила себя с удачей. Роуз солгала, таким образом, появился новый подозреваемый.

– В котором часу ты приехала?

– Между шестью и семью. Я была совсем недолго. У меня была назначена встреча – у нее тоже.

Франческа вглядывалась в лицо Роуз, силясь определить, говорит ли она правду о клиенте.

– Когда ты встретилась с тем воображаемым джентльменом?

– Говорю же, в семь. Может, в начале восьмого. – Роуз покраснела. – И никакой он не воображаемый. Если Дейзи убили между семью и девятью, я не могла это сделать.

Интересно, означает ли цвет щек Роуз, что она лжет?

– Роуз, ты должна сообщить мне – или полиции – имя джентльмена, с которым ты провела вечер. Заявление, что ты была с мужчиной, никого не убедит в твоей невиновности.

– Нет, я не могу.

– Не можешь или не хочешь?

Роуз сверкнула глазами.

– А ты не такая мягкотелая, какой кажешься. Слышать такие слова неприятно, но она не позволит сбить себя с толку.

– Пока не сообщишь его имя, останешься такой же подозреваемой, как и Харт, – может, и больше.

Роуз сделала шаг в сторону.

– Мне надо идти. Я должна вернуться домой.

Франческа хорошо знала, когда стоит отступать, поэтому последовала за Роуз к лестнице.

– Что ты имела в виду, говоря о том, что Колдер обеспечил Дейзи защиту? Чего она боялась? Кто-то ее запугивал?

– Я ничего такого не говорила. Я сказала, что Харт дал ей свободу – благодаря ему она могла больше не торговать своим телом. Дейзи ненавидела это.

Франческа задумалась. Она была уверена, что Роуз произнесла эту фразу: «Харт дал ей защиту». Защиту от чего – или кого? И что заставило Дейзи убежать из дома и вести жизнь, которую, со слов Роуз, она ненавидела?

– Раньше ты говорила, что Дейзи ждала старого друга семьи. Это был Ричард Гиллеспи?

Роуз удивленно распахнула глаза.

– Понятия не имею, кого она ждала. Я даже спрашивать не стала. Если бы Дейзи хотела, чтобы я знала, она бы мне рассказала. А кто такой Ричард Гиллеспи?

По выражению ее лица казалось, что она не знает человека с таким именем.

– Судья из Олбани. Скажи, ты знаешь кого-то, кто мог бы желать Дейзи смерти?

Роуз устало вздохнула:

– У нее было три постоянных клиента, Франческа, с которыми она встречалась несколько лет. Это Джон Краузе, Джордж Гольштейн и Дэвид Мастерс. Я случайно узнала, что Краузе прикован к постели – несколько месяцев назад он перенес инсульт. А двое других?.. Они встречались с Дейзи регулярно, но до того, как она переехала к Харту. Оба были очень увлечены ею, принимали участие в ее жизни, невзирая на репутацию и наличие семей.

– Они встречались несколько лет? – Франческа старалась скрыть восторг.

Роуз кивнула:

– Мастерс ходил к ней с самого начала. Гольштейн появился через несколько лет. Если хочешь, найду тебе их адреса.

– Будь так добра. Возможно, это окажется полезным. Отправь письмо на мой домашний адрес. Где находится твой дом, Роуз, где ты живешь?

Франческа была уверена, что это бордель.

– Рядом с Пятой авеню, недалеко отсюда, на Тринадцатой улице, – ответила Роуз. Она сложила руки на груди и многозначительно посмотрела на Франческу. – Полиция действительно думает, что я могла убить Дейзи?

– Не буду тебя обманывать. Ты главная подозреваемая.

Роуз опять густо покраснела:

– Конечно, кто кроме меня! Я ведь женщина, да еще проститутка! А Харт, который мог желать ей смерти, вышел сухим из воды, а все потому, что он мужчина и неприлично богат.

– Дело в том, что Харт еще не вышел сухим из воды. – Она схватила женщину за руку. – Роуз, ты убила Дейзи?

Роуз посмотрела ей прямо в глаза.

– Нет, – тихо произнесла она. – Я ее любила.

Франческа почти поверила. Несколько секунд женщины не сводили друг с друга глаз.

– Мне пора, – произнесла, наконец, Франческа. – Если будет что сообщить, ты знаешь, где меня найти.

– Хорошо. Спасибо, Франческа.

Та не ответила и принялась спускаться по лестнице.

– Франческа! – окликнула ее Роуз, когда она была уже внизу. – Ты нашла то, что искала?

Она махнула рукой на прощание и обняла Джоэла.

– Ничего. Совсем ничего.

Когда они сели в карету, Франческа попросила Рауля подождать и погрузилась в чтение газетных заметок. Вскоре она узнала, что Гиллеспи был федеральным окружным судьей Нью-Йорка на протяжении десяти лет. Он родился в Хартфорде, в Коннектикуте, и происходил из благородной зажиточной семьи. Два года назад «Великая старая партия» организовала для него празднование дня рождения в Нью-Йорке – судье исполнялось пятьдесят. У него была жена Марта и дочь Лидия.

– Мисс Кэхил?

Франческа аккуратно закрыла коробку. Вечером она внимательно прочитает каждую статью и сделает выписки.

– Кажется, мы что-то нашли. В любом случае эту информацию надо проверить. Джоэл, мы едем в Олбани.

– Олбани? – Глаза мальчика сияли.

Она распахнула дверцу и высунула голову.

– Рауль? В управление, пожалуйста.

Дверца кареты захлопнулась, и Рауль хлестнул лошадей.

– Олбани в нескольких сотнях миль к северо-западу от города, но мы воспользуемся скоростным поездом.

Представляешь, мы доберемся туда за четыре-пять часов. Разумеется, можешь оставаться дома, если не хочешь составить мне компанию.

Ответ его был приблизительно таким, как она и ожидала.

– Я никогда не уезжал из города. – Джоэл был в восторге от предстоящего путешествия. – А надолго мы поедем?

– Полагаю, не больше чем на день. Все зависит от графика поездов и личного расписания судьи Гиллеспи. – Она откинулась на спинку бархатного дивана, дрожа от нетерпения. Несомненно, личность судьи много значила для Дейзи. Франческа надеялась, что он был ее родственником, возможно, даже отцом или дядей. Завтра они все выяснят.

Через несколько минут она уже вбегала в здание управления. Джоэл, разумеется, остался на улице. Когда она приоткрыла дверь и просунула голову, Брэг сидел за рабочим столом и разговаривал по телефону.

Он удивленно поднял бровь и махнул рукой, приглашая войти и присесть. Франческа делала вид, что не пытается прислушиваться к разговору, но быстро поняла, что Рик говорит с начальником штаба Лоу и речь идет о заголовках в газетах. Как досадно, что она совсем забыла о той грязи, что вылила на них пресса. Через несколько секунд Брэг повесил трубку и посмотрел на Франческу:

– Поразительно. – Он слегка улыбнулся, словно между ними не было никакой размолвки. – Ты вся светишься – я знаю этот взгляд. Что ты раскопала?

Франческа встала и протянула Брэгу коробку.

– Что это? – Он тоже встал, взял из ее рук коробку и открыл.

Франческа принялась объяснять:

– Я нашла ее в спальне Дейзи. На каждой вырезанной странице есть статья о судье Ричарде Гиллеспи или упоминание о нем. Брэг! Это ниточка ведет в прошлое Дейзи. На ближайшем курьерском поезде я еду в Олбани.

Лицо комиссара стало серьезным.

– А мои люди просмотрели.

– Да, они не нашли коробку. Прежде чем ты меня отчитаешь, скажу, я понимала, что обязана просить у тебя разрешение на осмотр дома, но ты был очень занят, когда я уходила. С Ли Анной все в порядке? – взволнованно спросила она.

Рик колебался.

– Франческа, помнишь Майк